21 Обычно головы деревянных статуй, а также части их, особенно руки с различными предметами, резались из отдельных кусков дерева и соединялись с туловищем при помощи деревянных штырей и клея широко открытая пасть, пронзенная копьем, была ало-красной. Не менее выразительны и отдельные выделенные цветом детали, как. например, темно-коричневый зрачок коня. Эта первоначальная роспись была выполнена по левкасу обычными темперными красками, которые применялись в стенописях того времени. Многочисленные поновления, большей частью довольно грубые, произведены масляной краской, во многих местах шелушащейся, легко отстающей от поверхности камня 22.
Яркая полихромная раскраска усиливала и без того значительную объемность скульптуры, превращенной из простого барельефного изображения в сильный горельеф. Особенно хорошо статуарность выявлена в самой фигуре Георгия, которая лишь частично (левым боком) связана с плоскостью фона. Верхняя же часть также святого, а также голова дракона "оторвались" от замыкавшей нишу стены и трактованы объемно целиком, в свободных ракурсах. Это чувство объемности, статуарности достаточно сильно во всей скульптуре, несмотря на общую распластанность ее композиционной формы. При этом необходимо указать, что горельеф не имел по сути дела своего собственного фона. Иными словами, скульптура должна была непосредственно "накладываться" на плоскость стены, которая и составляла этот фон.
Для подобного изваяния требовалась особая форма крепления на стене. Действительно, тыльные стороны некоторых составляющих его камней имеют своеобразные "хвосты" - необработанные части, предназначенные, видимо, для заделки в кладку при креплении. Правда, в своем настоящем виде "хвосты", пожалуй, слишком малы: короткие по длине (около 5-7 см), они, конечно, не могли вполне надежно обеспечить установку достаточно тяжелой и массивной скульптуры на стене. Очевидно, первоначально эти тыльные, довольно грубо сколотые части были гораздо длиннее. При снятии рельефа со стены, а затем при его неоднократной 'установке внутри здания и особенно при разборке "хвосты" для облегчения общего веса. вероятно, просто обрубили.
Как располагались обе скульптуры на фасадах древней Фроловской башни, судить довольно затруднительно. Никаких конкретных данных у нас на этот счет нет. К тому же архитектурный облик самой башни и вообще всего белокаменного Московского Кремля эпохи Дмитрия Донского известен нам приблизительно:. Согласно реконструкции Н. Н. Воронина, произведенной им на основе различных аналогов и письменных источников, Фроловская башня имела прямоугольную в плане форму и была пятиярусной23. В нижнем ярусе размещался сквозной арочный проезд, т. е. собственно ворота. Прямо над проездом и должны были находиться рассматриваемые изваяния: одно - с наружной, а другое - с внутренней стороны. Судя по более поздним аналогам - крепостным сооружениям XVI-XVII вв., подобные изображения размещались обычно в специально
устроенных в стенах башен арочных нишах типа киотов или непосредственно были закреплены на плоскости их фасадов под козырьком-навесом для предохранения от осадков 24.
Оба указанных варианта вполне возможны, однако первый на практике встречался гораздо чаще. что заставляет отдать ему предпочтение и в данном случае. В его пользу свидетельствует также позднейшее размещение скульптуры Георгия в арочной нише церкви Михаила Малеина. Исходя из предполагаемой Ворониным высоты проезда около 4-4,5 м, можно считать, что рельефы находились на высоте не менее 5 м от уровня земли.
С точки зрения иконографии сюжет скульптуры принадлежит к одному из самых распространенных и излюбленных во всем христианском искусстве на Востоке и Западе25. Это так называемое "Чудо Георгия о змие", известное на Руси с глубокой древности, было особенно популярным в XIV-XV вв.26 Представлено оно в виде сокращенного иконографического варианта легендарной сцены, где фигурируют только самые главные персонажи - Георгий на коне и поверженный дракон. Многочисленные, упоминаемые легендой второстепенные действующие лица (спасенная царевна, ее родители и наблюдающие чудо горожане), а также нередко обильные фоновые аксессуары (стены и башни города и окружающий пейзаж) здесь полностью опущены27.
Краткая иконографическая трактовка "Чуда" была особенно характерна для иконописи Руси XIV - XV вв.; с рубежа XV - XVI вв. ее вытесняют все более сложные и подробные изводы28, как и в мелкой пластике указанной эпохи29. Однако в древнерусской скульптуре сокращенный вариант доминирует вплоть до конца XVI - начала XVII в.30 Детали
были, конечно, трудно выполнимы в более крупной, статуарной резьбе31.
ไม่มีความคิดเห็น:
แสดงความคิดเห็น